В объятиях ночи - Страница 4

— Можно мне взглянуть на нее? — робко спросил он.

— Нет! — Ответ прозвучал слишком резко. — Только не сейчас, — добавила Шейла мягче. — Ее спать укладывают.

— Понимаю, — пробормотал Грег, расхаживая по комнате.

Шейла поняла, что и он пребывает в состоянии крайнего напряжения и тоже не знает, как себя вести. Прижавшись к стене возле двери, она следила за его передвижениями.

Интересно, помнит ли он ту ночь, когда она, потрясенная горем, позволила увлечь себя в бездну мгновенно вспыхнувшей страсти, потеряв при этом чувство собственного достоинства? Прошло больше четырех лет, за эти годы ей все-таки удалось восстановить уважение к себе. Та ночь осталась в прошлом и в ее снах. Не думала она, что Грег Чандлер снова вторгнется в ее жизнь, чтобы напомнить о пережитом унижении.

— Если хочешь, я найму тебе хорошего адвоката, — предложил он, остановившись перед ней.

Шейла уловила запах его лосьона. Она помнила этот запах до сих пор. За столько лет не сменить лосьон! Удивительное постоянство во вкусах. Его высокая крупная фигура почти нависала над ней, вынуждая ее почувствовать собственную хрупкость и беззащитность.

— А себе? — с вызовом спросила она.

Грег безразлично пожал плечами.

— Мне адвокат не нужен.

Шейла вспомнила, что у него юридическое образование.

— Не нужен мне никакой адвокат. Я хочу одного… — она сделала паузу, — чтобы ты ушел.

— Не уверен, что тебе стоит сейчас оставаться одной, — сказал он с озабоченным видом.

— Я не одна, у меня есть дочь. — Шейла гордо подняла голову. — Плевать мне, правду ты рассказал или нет, с Алиной я все равно не расстанусь!

Грег стиснул зубы и прищурил глаза, вглядываясь в лицо Шейлы.

— Не воображай, что мне будет легко расстаться с Холли, — сказал он, помолчав. — Только думать нам надо не о своих чувствах, а о детях, которые ни в чем не провинились. Да, мы с тобой тоже не виноваты в этой путанице, и нужно время, чтобы осмыслить и свыкнуться с тем, что произошло. Сделать вид, что ничего не произошло, мы не можем. Поэтому я бы предпочел вернуться к более конструктивному разговору завтра.

Шейла вдруг осознала, что, начиная с этого дня, не в ее власти запретить ему приходить сюда и видеться с Алиной, которая, вопреки ее самовнушению, была маленькой копией Грега. Ею снова овладела паника. Встречи с мужчиной, который однажды уже ворвался как ураган в ее жизнь, заставил пережить приступ физической страсти, таили в себе очевидную для нее опасность. Он, конечно, забыл, но как быть ей, если даже сейчас при одном воспоминании о той встрече в ее теле начинается бурная реакция. Наверное, панический страх отразился в ее взгляде, потому что Грег склонил набок голову и сказал:

— Тебе нечего бояться, Шейла, все будет хорошо, если мы станем действовать с тобой в согласии. — Взгляд его невольно скользнул по длинной шее к ложбинке в узком вырезе платья, по округлостям груди. — Надеюсь, ты сумеешь справиться с этим потрясением и не наделаешь снова каких-нибудь глупостей, — мрачно добавил он, не поднимая глаз.

Грег повернулся, чтобы уйти, и успел заметить, как Шейла медленно кивнула, хотя взгляд при этом у нее был отсутствующий. С тревожным чувством недовольства собой он покидал ее квартиру.

Последняя фраза Грега только усилила внутреннюю панику Шейлы. Что он имел в виду? О каких прежних глупостях хотел ей напомнить, если речь идет всего лишь о том, чтобы забрать у нее Алину? Мысль о дочери заставила Шейлу превозмочь напавшее на нее оцепенение и поспешить в детскую.

Девочка крепко спала, лежа на спине и раскинув пухлые ручонки; темные локоны обрамляли ее свежее румяное личико, от густой бахромы длинных ресниц ложились тени. Любимая мягкая игрушка Алины, лохматая белая собака с черным носом была у девочки под боком, из-под одеяла высовывалась голенькая ножка с перламутровыми ноготками и розовой пяточкой. Шейла обожала целовать их, когда делала ей массаж после купания. Осторожно, чтобы не разбудить дочь, она вынула игрушку из кроватки и прикрыла одеялом обнажившуюся ножку. Господи, разве сможет она расстаться со своим сокровищем?! И что скажут родители, когда узнают, что их любимая внучка вовсе и не внучка им? Об этом даже думать было невыносимо. Хорошо еще, что они живут далеко. Но, кроме них, ей даже не с кем посоветоваться. Правда, три года назад она подружилась с матерью одной из своих учениц. Фэй Миллер была на пять лет старше, разведенная, одна воспитывала дочь и сына. У Фэй было больше опыта, и она часто помогала Шейле в трудных ситуациях практическими советами и моральной поддержкой. Можно было бы ей рассказать о том, что случилось, только вряд ли она поймет весь ужас происшедшего, если не узнает всей правды.

Шейла увидела, как затрепетали длинные ресницы дочери, вспорхнули вверх и открылись темно-карие глаза. Увидев мать, девочка сонно улыбнулась и потянулась к ней ручками. Глубокая нежность охватила Шейлу, когда она прижала к себе теплое тело дочери в длинной ночной рубашке. Алина лепетала, целовала мать, смеялась, не замечая, что мать взволнована. Шейла смотрела на дочь, а видела перед собой исполненное мрачной решимости лицо Грега Чандлера.

На следующий день она воспользовалась услугами приходящей няни, чтобы уйти из дома, пока не приехал, как обещал, Грег. По телефону Шейла предупредила Фэй, что приедет заниматься с Энн, ее дочерью, у них дома.

— У тебя что-то случилось? — озабоченно спросила Фэй.

— Н-нет, — ответила Шейла.

— Не слышу уверенности в твоем голосе, — отреагировала Фэй, которой, похоже, никогда не изменял жизнерадостный оптимизм. — Ладно, приезжай, буду рада тебя видеть. Если захочешь, то расскажешь, что там у тебя «не случилось». — В трубке послышался добрый смех, который всегда действовал на Шейлу как лучшее успокоительное средство.