В объятиях ночи - Страница 10

3

Самыми любимыми часами Шейлы было время после завтрака и прогулки с Алиной. В те дни, когда не было уроков, она садилась за рояль и, пока девочка возилась с игрушками на широком диване, исполняла для нее короткие пьесы из детского альбома Чайковского и «Времена года». Здесь, в Калифорнии, смена времен года выражалась только в большем количестве осадков в зимние месяцы. И Шейла с ностальгическим чувством вспоминала лондонскую осень. К трем годам девочка стала проявлять интерес к тому, что исполняла мать. Последним увлечением Алины стали мазурки Шопена, под них она самозабвенно танцевала. Шейла с улыбкой любовалась врожденной грацией дочери.

Алина не родная дочь! Пальцы Шейлы замерли на клавишах. Привыкнуть к этой мысли было невозможно.

Прошло несколько дней, в течение которых Грег не звонил и не появлялся. Там, в доме Чандлеров, живет ее родная дочь. Сможет ли она узнать ее, если видела всего несколько минут, пока мужеподобная акушерка показывала ей новорожденную девочку? Дальше неизвестность и вопросы, вопросы… Кого она кормила в клинике грудью, Алину или Холли? Почему материнский инстинкт не подсказал ей, что девочку подменили?

Как ни стремилась Шейла увидеть Холли, сильнее был страх, что собственный ребенок не примет ее. И как бы ни обхаживал ее Грег, с Алиной она расстаться не сможет!

— Алина наша кровиночка! Я не верю! — запричитала мать, когда Шейла рассказала ей по телефону о случившемся. — Ради всего святого, не отдавай ее! — Сюзанн Гартнер заплакала. — Тебе нужна моя помощь, я приеду к тебе, если ты не возражаешь.

Шейла хотела сказать, что эмоциями делу не поможешь, что ей хватает своих эмоций в избытке, но удержалась.

— Мама, ты сейчас больше нужна отцу. Как он себя чувствует? — спросила она. Ее отец весной перенес инсульт, отошел от дел, родители продали лондонскую квартиру и переехали в загородный дом.

— Он стал ходить, но пока с тростью, — сообщила мать. — Он рвет из рук трубку, хочет сам поговорить с тобой.

В представлении Шейлы Арнольд Гартнер был самым надежным человеком на свете. Он тоже был потрясен сообщением дочери, наверняка расстроился, но заговорил спокойно и рассудительно.

— Шейла, моя дорогая девочка, тебе сейчас нелегко, понимаю, — успокаивающим тоном проговорил отец. — Но ты представь, что Грег и его жена, выходившие Холли с первых дней ее рождения, страдают сейчас так же, как и ты. Они тоже не хотят с ней расставаться. Эти люди тебе, слава Богу, не совсем чужие. Возможно, вы договоритесь о взаимных визитах. Я уверен, что выход всегда найдется, даже в самых сложных ситуациях. Надо только не принимать поспешных решений. Ты согласна?

— Да. Только я не сказала, что жена Грега умерла родами. Для него Алина не просто дочь, а живое воплощение памяти о той, которую он любил, — страдальческим голосом сказала Шейла, комок в горле мешал ей говорить. — Понимаешь? — почти шепотом произнесла она. Долгое молчание на другом конце провода подсказало ей, отец все понял.

Она словно видела в тот момент родное лицо в обрамлении седых волос. Размышления над сложной ситуацией, в которой оказалась его дочь, заставили отца сдвинуть лохматые брови, при этом две глубокие складки образовались над переносицей. Как ей хотелось сейчас прижаться к его плечу!

— Я видел Грега только на твоей свадьбе с Кевином, но у меня осталось от него хорошее впечатление. По-моему, он человек разумный, а значит, понимает, что ты должна чувствовать сейчас. Уверен, он найдет выход из положения.

Сидя за роялем, Шейла повторяла про себя слова отца. Грег может возникнуть в любой момент. Что предложит он ей? Внутреннее беспокойство заставило ее встать. Надо поговорить с Фэй, вспыхнуло в ее голове. Набрав номер телефона подруги, Шейла попросила ее встретиться в детском парке, куда они обе водили своих детей на прогулку.

— Алину возьмешь с собой? — только и спросила Фэй, уловив настроение Шейлы. Она отличалась способностью мгновенно принимать решения, не задавая лишних вопросов.

— Конечно, няня придет не раньше полудня, — ответила Шейла.

— Тогда я возьму Боба, чтобы Алине было веселее, пока мы с тобой будем разговаривать. Хорошо? — спросила Фэй.

— Спасибо тебе, — взволнованно сказала Шейла, положила трубку и стала собирать Алину на прогулку.

Девочка пришла в восторг, узнав, что будет гулять с Бобом, и сама выбрала по этому случаю платье, хотя Шейла собиралась одеть ее в легкий комбинезон, чтобы удобней было кататься с горки. Кокетство девочки в столь раннем возрасте впервые обратило на себя ее внимание. Вероятно, ее мать была большой кокеткой, подумала Шейла и удивилась. Значит, она уже способна думать об Алине как о чужой дочери! В потрясении от такой перемены в себе, Шейла взяла девочку на руки и прижала к себе знакомое до боли тельце. Нет, больше никогда не допустит она таких мыслей!

Боб был старше Алины на два года, ему пошел шестой год. Фэй и Шейла некоторое время молча наблюдали, как он серьезно выполняет наказ матери позаботиться о своей младшей подружке.

— Ты хотела о чем-то поговорить, — напомнила ей Фэй.

— Да, мне нужен твой совет. Для этого мне надо рассказать тебе правду о происхождении Алины. Сделать это нелегко, — призналась Шейла.

Опуская подробности, она рассказала Фэй о случившейся в ее жизни грозовой ночи любви, о той лжи, к которой ей пришлось прибегнуть, чтобы оградить себя и дочь от досужих домыслов, и о том возмездии, которое настигло ее меньше недели назад. Она замолчала, не смея поднять глаз на подругу.